2o
Давно известно: камни имеют свою душу. Взвешивать ее пока никто не брался, т.к. покуда с человеческим аналогом еще не полностью разобрались, хотя попытки такие были. И нет смысла, по-моему, даже прикасаться к этой «теме», в чем я убедился на примере своего двоюродного брата Артема.
…С самого раннего детства его тянуло к природным камням. Их он отыскивал где только возможно. Кучка разноцветных камешков — халцедоновидных, полевого шпата, флюорита, малахита, осколков оканемевших деревьев, горного хрусталя… всего не перечислить — занимала все три полочки на его этажерке. Повзрослев, Тема стал подбирать специальную литературу — серьезно готовился к поступлению в Горный институт в Днепропетровске. И, конечно, поступил.
Учился он блестяще, получил красный диплом. Далее наши пути разошлись. Он уехал на Север, в г.Норильск, а меня по распределению послали работать врачом в городскую больницу в г.Ош. В наших семьях (у дедушки с бабушкой было семеро детей) издавна сложилась традиция: на «круглые» юбилеи деда — главы, так сказать, нашего ленинградского клана Мещеряковых — съезжалась вся родня, отовсюду, где бы кто ни жил. Помнится, в 1987 году, на 75-летии деда Святослава, мы и встретились в очередной раз в Ленинграде с моим двоюродным братом Артемом после четырех лет разлуки.
На второй день после парадного семейного ужина мы с братухой решили пойти в Эрмитаж. Кстати, я обратил внимание на некоторые изменения в его облике. Он отрастил кудрявую изящную бородку, постоянно носил темные очки, надолго «уходил» в себя, стал явно малоразговорчивым.
…Мы остановились в одном из залов Эрмитажа перед огромной малахитовой вазой, сработанной еще в XVIII веке мастерами Урала. Артем долго стоял возле нее, вздыхал, что-то бормотал. Чувствовалось, что человек был в крайней степени стрессового возбуждения. Я постарался его отвлечь, увести в другой зал. Но коллекция монет и медальонов петровского времени его совершенно не интересовала…
Перед отъездом он зашел ко мне в спальню и… разговорился по душам. Оказывается, в последние годы его занимала одна идея. А именно: навязчивой идеей-фикс Артема было желание найти некоего камнереза в Москве, который, используя таинственную силу, данную от предков, изготовил бы для Артема талисман из дымчатого кристалловидного черного цвета камня-мориона. Эти асимметричные монокристаллы являются довольно редкой разновидностью кварца, и их ношение помогает… общению с загробным миром.
— Зачем тебе эта головная боль? — только и смог спросить я Артема, весьма взволнованный и удивленный его очередным «увлечением».
Но брат как будто пропустил мимо ушей мой вопрос.
— Ты себе не представляешь, какие возможности открывает этот камень! — продолжал он с увлечением развивать свою мысль. — Геббельс, кстати, пил только из морионового бокала с золотым ободком в виде свернувшейся в кольцо змеи.
— На фига тебе этот пример? Вспомни, чем кончил Геббельс? — попытался я вставить свои «пять».
Не помогло…
Спустя два года я снова оказался в Ленинграде, правда, по делам фирмы. И вот что узнал от своей двоюродной сестры. Так случилось, что Артем все-таки вышел в Москве на пресловутого камнереза. Только за то, чтобы с ним встретиться, ему пришлось выложить 1 тысячу долларов США. Тот согласился сделать талисман для брата, но предупредил, что за последствия не отвечает.
— А что имелось в виду? — спросил я Настасью, свою сестру.
— Мне довелось пообщаться с Артиком буквально в течение получаса, т.к. врач-реаниматор (брат попал в больницу) просто больше не разрешил общаться, — ответила мне Анастасия. — Но я успела задать пару вопросов и получила ответ. Он показался мне страшным. Камнерез предупредил Артема о том, что, однажды надев талисман из мориона, нужно соблюсти два неукоснительных правила. Первое — никогда его не снимать. Второе — никому не показывать.
…Так вот. Когда Артем надел себе на шею этот талисман в виде двух морионовых спиц в круге из серебра, то почувствовал необыкновенный прилив сил и возможность в темное время суток видеть рядом с собой силуэты давно умерших его родных и знакомых. Это было и интересно, и жутко одновременно.
На пятые сутки он потерял сознание, пришлось вызывать «скорую». Когда врач попросил его раздеть, чтобы снять электрокардиограмму, ничего не подозревающая жена Артема сняла рубашку и… и второе табу камнереза, выходит, было нарушено.
Попеременно то приходя в сознание на пару часов, то вновь впадая в забытье, Артем продержался неделю. На восьмые сутки реаниматорам его спасти уже не удалось.
…Природные камни воистину издавна чарующе воздействовали на человека. Но, право слово, с ними, оказывается, шутки плохи…
