То, что в одном веке считается мистикой, то в другом становится научной истиной. (Парацельс)
Прошлой осенью, в самом ее начале, прилетели ко мне в гости друзья из Йошкар-Олы — мой давний сокурсник по университету, его жена и ее сестра. Виталик был несколько раз в Крыму, а вот сопровождающие его дамы — впервые.
На десятые сутки своего пребывания в Севастополе мои гости решили посетить Ай-Петри — по канатной дороге. Но так как предполагалось насобирать несколько сортов горных лечебных трав на яйлах (сестра жены Виталия Оксана работает гомеопатом), мы вознамерились вначале проехать к Ай-Петри по старой Воронцовской «петлюре», как эту горную трассу кличет один мой знакомый егерь, на моем «жигуленке». Затем дамы спустятся вниз, к Мисхору, по канатной дороге, а мы двинемся туда же, но на нашей машине, по трассе.
Так и сделали. Въехали на плато, подобрались к нескольким островкам горных пастбищ, насобирали трав и цветов — по четким указаниям Оксаны…
Одна яйла как-то особенно нас поразила: почти идеально выгнутый, как овальное зеркало, рельеф (по диаметру эта впадина составляет примерно метров 40-50), некая сумрачность растительного покрова (все травы и цветы — неброские, невзрачные), и, самое главное, все мы отметили как-то враз навалившуюся на нас апатию.
…Быстро покинули мы это место и устремились к накопительной площадке у «канатки». Очередь тут была внушительная. Мы с Виталиком решили, как и намечали, посадить в вагончик наших женщин, а потом кратчайшим путем съехать к Мисхору, чтобы там, в шашлычной, встретиться всей компанией возле «Русалки».
Стоим, ждем, когда подойдет наш черед пройти к вагончику. Как раз в это время вдруг верхние зубцы Ай-Петри накрыла черная неприветливая туча, забарабанил нудный дождик. Виталик, который уже тревожно подумывал о том, как мы будем на нашем «жигуленке» ехать под дождем, взглянул на небо и вдруг дернул меня за рукав.
— Смотри, смотри!
Тут мы все — и его жена, и ее сестра — дружно задрали головы. Судя по общей реакции — удивлению и даже какой-то растерянности — то, что видел я, представилось и троим моим гостям.
В самом центре клубящейся серой тучи над зубчатым «коралловым» мысом Ай-Петри вдруг образовалась некая квадратная рамка с фиолетовой задней подсветкой. Вначале нам четверым показали только что покинутую нами яйлу (ее вид как бы сверху). Затем быстро-быстро промелькнуло нечто, ни на что по ассоциации не похожее. Потом экран «устаканился», и нам продемонстрировали прямо-таки знакомый по книгам о научной фантастике марсианский пейзаж с синими деревьями, похожими на земляничник, рядом — белые шары с плавающими внутри них ярко-оранжевыми треугольниками. Наконец в кадр вплыло ажурное, цилиндрической формы строение, явно творение чьих-то рук, с бойницами и овальными башенками. И, наконец, крупным планом — спиралевидный огромный «самолет» с семью иллюминаторами и серебристым прутом, напоминающим антенну…
Мы, не дыша, все это рассматривали в течение 10-15 секунд. А затем как будто где-то там, наверху, щелкнули тумблером — и все исчезло. Вновь туча, дождь, занудный ветер…
Судя по реакции других стоящих в очереди туристов, из них никто ничего не видел. Им просто это не «показали».
Я и трое моих гостей буквально оцепенели. Первым пришел в себя Виталик:
— Серж, ты что-нибудь понимаешь? Ведь все это «кино» было лишь для нас. Чем заслужили?
…Уже в машине, спускаясь к Мисхору, мы с моим приятелем все подробно обсудили и пришли к выводу, что виной такого избирательного «кинопоказа» была… злополучная последняя яйла, антураж которой так нам не пришелся по вкусу. Ведь недаром вначале на «экране» возникла именно она. Мой университетский друг, увлекающийся парапсихологией, кстати, заметил, что описание чего-то подобного он встречал в одной из статей российского ученого, доктора медицинских наук Эрнста Мулдашева. Дело в том, утверждал профессор Мулдашев, что есть на земле отдельные места, которые могут служить как бы приемо-передатчиком информации (в том числе и видеосюжетов). Мы, посетившие «заколдованную» яйлу, видимо, оказались в эпицентре космического эксперимента. А вот кто «кукловод» — это, скорее всего, больше ведомо Эрнсту Мулдашеву. Ну не нам же…